Как и большинство подчиненных ему субдоминантных особей государь носил на грудной клетке между редуцированными молочными железами символическое изображение мучительного прерывания жизнедеятельности, потому что верил в существование Огромного Колдуна, и более того – всерьез полагал, что он является доминантом своей стаи только и исключительно по воле Огромного Колдуна, которому было зачем-то надо, чтобы именно этот ожиревший самец стал вожаком…
– Кристальными людьми, составляющими революционные суды народа! Есть же такие люди, которые готовы свою жизнь отдать ради народа.
Точнее Жилище Огромного Колдуна можно было бы назвать Домом Смерти, поскольку вся его система мифологии была посвящена не жизни, но смерти. Иначе и быть не могло! Так как на верхушке социальной иерархии по геометрическим причинам помещалось особей гораздо меньше, чем в основании пирамиды, для низкоранговых особей нужно было придумать некое утешение, чтобы заставить их немного потерпеть. Немного – это весь жизненный цикл. Зато потом, при условии хорошего поведения, то есть безропотного терпения, им гарантировались вечные и исключительно приятные раздражители. Если же поведение низкоранговых угрожало иерархии, им обещались не только краткосрочные неприятные ощущения во время жизненного цикла, но и вечные неприятные раздражители после его завершения.
– Так же как током раздражают лапку мертвой лягушки, и она сама собой сокращается.
– Он всемилостив… А мы точно туда идем? Мы здесь не шли раньше.
Гонимая гормональными бурями самка в последнее время вела себя неосторожно, что вызывало информационные волны. Несмотря на то что Анна и Вронский никогда не осуществляли акты копуляции публично (у особей их вида это считалось предосудительным), молва об их случках все равно шла, поскольку самцы и самки высшего света знали, что копулятивный акт тем вероятнее, чем теснее отношения между самцом и самкой, а тесноту своих отношений Анна и Вронский поневоле продемонстрировали всем, появляясь в разных местах вместе.