– Верю… – Самец вновь достал из складок искусственной шкуры кусок тканого полотна и повторил процедуру исторжения слизи из организма, завершив ее все тем же внимательным осмотром и бережным упаковыванием в складки. – Значит, рай для тебя есть сплошное вечное наслаждение?
«А вот если бы, – размышлял государь, – у нас, как у диких племен, вожаком становился самый сильный, как можно было бы организовать соревнования претендентов на престол в масштабах всея Российской империи?.. И что было бы, если бы чемпионом и победителем стал, не дай бог, какой-нибудь хохол или даже татарин?»
Туловище вожака начало мелко содрогаться, издавая немодулированные звуки.
– Спасибо за приглашение, ваше величество, – субдоминант опять потер манипуляторами лицо, вновь быстро скосив диафрагму на белковый инъектор вожака. – Баню я, в принципе, люблю.
Вронский тоже верил в Огромного Колдуна, но его вера жила где-то на задворках сознания, потому что он был самцом, а самцы его вида были гораздо менее эмоциональными и сопереживающими, нежели самки, они хуже чувствовали настроения соплеменников, детенышей и животных, в то время как самкам считывание чужих эмоциональных состояний давалось на удивление легко.
– Я считаю, что мода эта вредная, и ей нужно как можно скорее положить решительный конец!.. А как же они не калечатся, на гвоздях лежа?