На улице не прекращался дождь. Дорожкин накинул на голову капюшон и перешел через улицу Мертвых. В дверях шашлычной под все ту же песенку «Черные глаза» пахло пряностями и мясом. Внутри темного, украшенного мозаиками и чеканкой помещения стояло с десяток обычных круглых кафешных столиков, у одного из которых на пластмассовых стульях сидели, смотря друг на друга, три молчаливых деда. Один из них повернулся к Дорожкину, прищурился и тут же махнул рукой, словно хотел сказать: «Опять этот». Двое других не шелохнулись, но Дорожкин был уверен, что его разглядели все трое.