По этому поводу вышел какой-то дипломатический скандал, который, впрочем, быстро замяли. Миролюба уверили, будто адмирал, командовавший отрядом, завидев неизвестный флаг, решил, что это пираты, поскольку те использовали самые разнообразные вымпелы. Морякам никто не поверил, но предпочли не обострять.
— Разве не слышала, как он ее величал? Видно, дочурку покойную в ней узрел. Теперь никому не уступит, себе заберет, оно и по праву.
— По всему выходит, ты прав. Смеяна разумом крепка и Бояна любит, в том сомнений нет. — Это уже сказано, скорее чтобы успокоить самого себя.
Впредь будет наука, нечего покупать кота в мешке. Это ж сколько он потерял на этом деле! Ведь на подворье у Истомы детворы почитай и не было. И без того людишек немного, так еще и мал мала меньше. Нет, точно из него купец никудышный. Хоть бы компенсацию какую стребовал, ведь, почитай, пятьдесят гривен убытку, сто пятьдесят рублей, шутка ли. Хм. Неслабо. А если учесть разницу между стоимостью взрослого и ребенка… Ой, мама, как же он его нагрел! Ну, Лис! Стоп. Сам дурак. Все спешка. Хотелось поскорее убраться из града, больно подьячий ему не понравился — такой если в холку вцепится, мало не покажется. Кстати, еще ничего не закончилось. Так что поосмотрительнее надо быть.
Наконец это прекратилось, и пираты, успев перезарядить мушкеты, посыпали из укрытий, чтобы дать следующий залп. Ни кулеврины, ни пушки еще не были изготовлены, так как к ним не давали подойти стрелки с «щуки». Вся артиллерия, кроме кормовых пушек, была расположена на верхней палубе, а потому те, кто упорно продолжал их заряжать, были вынуждены покидать укрытие и неизменно оказывались под обстрелом. Глупо выцеливать того, кто укрывается, когда есть те, кто пренебрегает укрытием и подставляется под выстрел. Тем более в условиях, когда важно в кратчайшие сроки сократить количество нападающих.