Цитата #1524 из книги «Вакансия»

– Я ничего не нашел, – развел руками Мещерский. – Нет, кабелями еще буду заниматься, а насчет тридцатого октября шестьдесят первого года – ничего серьезного. В тот день в одиннадцать часов тридцать две минуты взорвалась та супербомба, и все.

Просмотров: 2

Он был высок, поэтому смотрел на Дорожкина сверху вниз, и его взгляд выражал одновременно и раздражение, и интерес. Дорожкин мгновенно разглядел длинный мясистый нос, мешки под глазами незнакомца, слипшиеся на лбу, спускающиеся с лысины редкие пряди волос, нервные губы, рыхлые щеки на худом лице… Проглотив комок раздражения, еще раз мысленно зафиксировал нимб над головой его спутницы, отвернулся и задумался о том, что, вероятно, с экологией в окружающем пространстве полный швах и существуют где-то вредные облучатели, которые заставляют светиться затылки незнакомых женщин. Или, того хуже, наделили самого Дорожкина способностью видеть то, чего нет. В медицине Дорожкин не разбирался, но некое весьма приблизительное представление о шизофрении имел. Вздохнув, Дорожкин посмотрел на отражение странной пары в черном стекле двери и понял, что от внимания спутника женщины все еще не избавлен. Высокий щелкал пальцами. Щелкал так, словно задавал ритм невидимым оркестрантам. Щелкал и направлял щелчки в спину Дорожкину.

Просмотров: 2

– Это у тебя детей нет, – кивнула Лизка. – Когда детки за спиной или жена родная, тогда уж и правда под ноги, и кривда в канаву. Кривда, правда, не вывезет, но и правда облегчения не даст. Так и будешь жить, без огляда, да с чувством – дышат в спину родные или не дышат. Дышат или не дышат.

Просмотров: 2

Он продолжал оставаться в центре внимания. Никто не смотрел на него впрямую, но словно случайно взгляды то одного, то другого гостя фиксировались на Дорожкине. Только Марфа Шепелева демонстративно повернулась к неожиданному гостю, да ударенный ее локтем Неретин приоткрыл глаза и вяло помахал Дорожкину рукой. И тут Моцарт оборвался, и грянула «Bohemian Rhapsody».

Просмотров: 2

Мелодия преследовала Дорожкина и когда он ее уже не слышал. Продолжала звучать у него в голове. Он подошел к ларьку, купил у молчаливой бабки стальной крест, натянул на голову капюшон и пошел по улице Бабеля, радуясь, что сухой ноябрьский снег задувает ему в спину. У входа на территорию кладбища стояли пять или шесть заснеженных мертвяков. Один из них хрипло попросил закурить. Дорожкин развел руками и услышал в свой адрес раздраженный мат. Снег облепил не распиленные еще штабели досок на пилораме, башенку гробовщика. Каменных сфинксов у входа в институт, сам институт и плотно закрытые темные окна квартиры Шакильского. Дорожкин добрался до своего дома, но неожиданно для самого себя махнул рукой и пошел дальше. Перебрался через пешеходный мостик, а потом побрел по кочковатой луговине к улице Остапа Бульбы. Мертвая трава забилась снегом, и серая река в начинающихся сумерках казалась на его фоне черной. Дорожкин представил в ледяной воде обнаженную Машку с прозрачной спиной и поежился. Поежился и удивился собственному… нет, не равнодушию, а спокойствию. В том, что ему уже пришлось пережить, прозрачная спина Машки казалась чем-то вроде обычного ячменя, вскочившего непрошено-нежданно на глазу. Другое дело угрозы его матери.

Просмотров: 1