– Так что же выходит, – отодвинул в сторону чайник Фим Фимыч, – я, значит, этот самый глиссер и есть?
– Марк Эммануилович Содомский Лизку Уланову – дурочку с нимбом – показывал? – повысила голос старуха.
– Ты о ком говоришь-то? – не понял Дорожкин.
– Это записка, – объяснил Мещерский. – Она торчала в двери. Ни Машки, ни ее вещей дома я уже не обнаружил.
– С возвращением? – выставил на стойку стаканчики Фим Фимыч.
– Ладно, – примирительно вздохнул Дорожкин. – Попробую.