Подошёл Вячеслав и ещё несколько человек, все хмуро уставились на избитого человека.
— Этим мы убиваем сразу пару зайцев, — доказывал Кабаржицкий. — Мы, наконец, материализуемся в глазах царя Михаила и патриарха Филарета, становясь более осязаемыми. В том, что он о нас уже знает, сомнений быть не может. Бекетов отписывал на Москву — раз, енисейцы, что были у нас и в Удинском зимовье, — два, Хрипунов — три, уже достаточно. Плюс мы заявляем о себе как о людях, не понаслышке знакомых с ситуацией в Европе и на Руси, и, если получится, изумляем царя безмерно.
— Что ты конкретно предлагаешь, Вячеслав? — скрестил на груди руки Смирнов.
Наконец профессор, всё ещё под впечатлением реакции начальника по поводу найденных мичманов, доложил о первом неприятном для исследователей звоночке: сегодня рано утром были замечены первые возмущения контура окна аномалии. Для стабильной работы перехода пришлось увеличить едва ли не вдвое мощность подаваемой на объект энергии.
— Уф, Андрей Валентинович, с бойцами и то проще вышло, — улыбался Владимир.
— Артемий Васильевич! Отец, прибыли пушки! Прибыли! Уже в войске они.