— Пётр, я к Соколову, остаёшься тут за меня, а в форте сейчас Саляев. Смотрите за рекой и лесом — казаки могут вернуться.
— Аглицкие немцы, что ль? Слыхал, отчего же не слыхать, ещё великий государь Иоанн Васильевич с ними разговоры вёл. Торговлишку свою они имеют на Руси да в дела наши нос свой суют. Ещё в Смуту великую свой интерес они вели. Хотели весь поморский север загрести под свою руку, где ихние фактории стояли. До Костромы и Переславля дошли.
Бурятский князь так и не пришёл в себя, совершенно выжив из ума. Он не реагировал ни на какие вопросы, редко его сознание озарялось более-менее осмысленным взглядом, но и это длилось недолго. В конце концов ставший полным овощем князь был сбагрен на руки тунгусам.
— Казак? — спросил Рязанцева стоящий рядом с ним тунгус.
— Понятно. Что насчёт енисейцев? Я так понимаю, назад мы их не отпустим?
— Что я могу передать моему отцу? — осведомился Кияк.