— Землянка? — указал майор на тёмный зев под поваленным стволом ели, также покрытой мхом.
— Ну, эдак человек сто тридцать было, но на Илим-реке мы тридцать товарищей на Лену-реку спроводили.
— Но ладно, братья, это всё лирика! На Илиме мы с енисейцами разминулись, вот что! Возле начала волока они там со стругов сходили, под четверть сотни их было. Мы так и разошлись — глазами друг друга пасли и под дулами оружия по разным сторонам ушли, — вставил вдруг Ринат.
— Воевода, что в ляшском плену был после смоленской обороны? — округлил глаза Кузьмин.
Сгоняя тунгусов прикладами и пинками к скальному камню, бойцы не испытывали никаких эмоций, они были опустошены. Саляева трясло, руки словно выбивали такт какой-то дикой мелодии, ноги также ходили ходуном. Из памяти сознание выхватывало картины виденного в Чечне ужаса.
К причалу вышел Соколов. Сразу же подобравшись, Новиков доложил об успешно проведённом рейде и об отсутствии потерь, только раненый один: излишне ретивому Омару проткнули плечо дротиком.