– Осторожнее, – повторил Фим Фимыч. – Если, к примеру, с ее маменькой или с той же Марго можно порошинкой запылать и пеплом осыпаться, эта тебя оближет, потом укусит, потом съест, испражнится тобой, воткнет головой в кучу дерьма, да еще дерьмом сверху польет. И пошинкует на всякий случай. А потом наступит еще.
– А второе ружье? – поинтересовался Дорожкин.
– Может, за валенками вернемся? – недоуменно проворчал Урнов.
– Тезка? – понимающе пробурчал Мещерский и покосился на соседку, которая старательно рисовала на лице губы.
– Трое сынов, – вздохнул Урнов. – Надо как-то зарабатывать. Содержать их. Я уж несколько лет здесь. Набирали сюда некогда рукастых. Смотри, мастерская без аренды, да и пансион выплачивают. Где я так еще заработаю? Кризис ведь теперь.
– Я сильно переменился? – спросил Дорожкин.