– Евгений Константинович, – выбрался из лифта Фим Фимыч, – будьте как дома. Проходите. Или Моцарт не располагает? Что бы вы хотели услышать?
– Нет, – признался Дорожкин, посмотрев на Мещерского, хватающего ртом воздух, и потянул дверь на себя.
– Все просто, – сказал Шакильский, поглядывая в сторону темного леса. – С каждым из нас происходит нечто такое, что кажется нереальным, неправильным, невозможным.
– Дир, – шептал через силу Дорожкин, – а ты сам-то кто?
– Попробуем обойтись без шантажа, – задумался Дорожкин. – Если удастся договориться, дам знать. Пойдешь со мной?
– Так и пропал, – ответила Маргарита. – Был – и нет. Пообедал в «Норд-весте» вместе со мной и Марком, потом отправился по делам куда-то на проезд Конармии и исчез.