Метров двести шел, ссутулив плечи, пока не вышел на деревенскую улицу. Там только отпустило. Когда добрался до дома Лизки, уже дышал ровно. Еще раз пригляделся к присыпанному снегом строению, капитальному забору и подумал, что как бы еще не старше было домовладение Улановой, чем ему подумалось в первый раз. Постучал в ворота. У дома сразу залилась лаем собака, заскрипела дверь, послышался недовольный голос Лизки, приоткрылась воротина, и Дорожкин, который уже собрался задавать вопросы про Дира и про Шакильского, понял, что его ухватили за полу куртки и тянут внутрь. Уже во дворе Лизка окинула его взглядом, кивнула каким-то собственным мыслям и, не выпуская из маленькой руки куртки, повела Дорожкина во двор; мимо навеса, мимо пустой коновязи, мимо собачьей будки, за дом, пока он не увидел за скрученной к зиме в кольца малины бревенчатую баньку, из трубы над которой поднимался дым.