Второй механизм длинным прыжком преодолел место взрывов, но, видимо, не учел длины засеянной минами зоны. Снова мелькнуло несколько вспышек… Тут квадроцикл так подбросило, что я не удержался на нем, повис слева от сиденья, судорожно вцепившись в руль. Ноги волоклись по снегу, битому бетону… Что-то кричал Жипка…
Ками повернулась к барону и слегка присела.
Я мог спокойно пить ароматный кофе, разглядывать залитую утренним светом улицу и лениво размышлять о том, что же мне заказать на завтрак.
Ками внимательно следила за перемещением моего пальца.
Мы решили остановиться на ночлег возле небольшого ручья, что весело скакал по камням, не подозревая, что еще немного — и он пересохнет под влиянием немилосердного солнца. Низинка с ручьем была окружена буйной растительностью, и Имар с Гроссманом уже принялись таскать сушняк для костра. Я вытащил «кинжал» и, нарезав им тонких стружек, разжег огонь своей памятной зажигалкой — той самой, что спасла меня от холода еще на Пионе.
За всеми этими манипуляциями я чуть было не пропустил движущийся по Дороге автомобиль. Сначала я подумал, что Инспектор вернулся, но звук двигателя был иным: не таким мощным — тонко воющим от натуги. Затем прямо на меня из тумана вынырнула скрипящая, громоздкая, нелепая конструкция, больше напоминающая крытую телегу с двигателем, чем нормальное транспортное средство.