— Пойдем, родная. Обещаю, что заступлюсь за тебя.
После госпиталя и закрытого судебного процесса, на котором меня оправдали и предложили дальнейшее сотрудничество, я провел три летних месяца и один осенний на базе каких-то спецвойск в лесу под Киевом. На территории этой военной части, кроме муштровки здоровенных спецназовцев, еще готовили водителей и Проходимцев, прежде чем выпустить их на далеко не всегда безопасную Дорогу. Там меня научили сносно водить различный автотранспорт и так же сносно стрелять и разбираться в видах оружия. По крайней мере инструкторы говорили, что я подаю надежды. Надежды, что успею спрятаться, когда начнется серьезная перестрелка, — как я понимал. Лесной воздух и хорошее питание сделали свое дело: я окреп телом, даже занимался с мастером рукопашного боя, дабы, когда вернусь на Гею, не упасть перед Илоной лицом в грязь. Или перед Ками — на пол придорожной забегаловки.
— Данилыч, там проход между скалами! — вскинулся Санек, не обращая внимания на ругань шофера. — И эти твари туда повернули!
— Для того, чтобы было с кем разделить радость от проделанного труда. Это ведь так просто.
— Так чего же стоим! — Санек заметался по хибарке, больше мешая, чем делая, потом вообще встал посредине, словно ожидая остальных, после чего Люська выгнала его вместе с постоянно попадающейся под ноги Маней наружу.
— Не ревнуете? — кивнул он опять на Санька.