Как-то раз, слушая в юности программу «Голоса Америки» под названием «Джаз для коллекционеров», я услышал замечательную фразу, которая надолго запала мне в душу. Приятный мужской голос, рассказывавший о ком-то из великих американских джазистов, сообщил следующее: «Он родился в бедной негритянской семье. Когда мальчику было семь лет, родители купили ему белый рояль». Как мне захотелось иметь такой инструмент! Много позже я держал у себя в квартире громадное белое чудище, занимавшее почти половину одной из двух комнат (вторая у меня — спальня). Потом расстался с ним, ограничившись клавишными и компьютерами. Если бы в семь лет у меня был белый рояль, я, наверное, умер бы от счастья. А сегодня… Что он есть, что его нет. Были бы руки, да голова, ну и душа, конечно…
А вообще мы пели концерты Бортнянского, фрагменты Всенощной Рахманинова, Стравинского, с нами работал Геннадий Рождественский, то есть пришлось мне потрудиться с интересными людьми, и о профессионализме я узнал весьма рано.
Чурбанов — Юрий Михайлович Чурбанов. Зять Брежнева, генерал-полковник милиции, первый замминистра МВД. В горбачевские времена отсидел пять лет из двенадцати. Был помилован Ельциным.
Любопытная ситуация произошла при съемках программы с певицей Алисой Мон. Там была рассказана такая трогательная история о том, как ее бил первый муж, запирал ее в доме, в общем, народ даже в студии рыдал. Передача получила гневный негативный пафос и поток женских откликов, сводившихся к фразе: «Все мужики — сволочи!» А само шоу кончилось обычно: порыдали все вместе и разошлись. На следующий день я решил сходить в «М-бар», развеяться. Около входа в компании сидит какой-то видный мужик. Подходит ко мне: «Петр, — говорит, — очень приятно познакомиться. Смотрел вчера вашу программу, узнал много нового о себе». Оказалось, что это бывший муж Алисы Мон, который и изложил мне, без претензий между прочим, все, что рассказывала гражданка, но с точностью до наоборот. Не то чтобы она била его, но стервой и потаскушкой была редкой. Ну я тему развивать дальше не стал и пошел пить виски.
Но и без ТВ деньги мы зарабатывали очень приличные. Не миллион, как Макар, но порядка 150–200 тысяч долларов в год мы получали. Не скажу, чтобы эти деньги зарабатывались очень сложно. Отыграл себе привычную программу, за которую пять лет назад получал 50 долларов, получил «конвертируемую», то есть в конверте, сумму, эквивалентную паре тысяч «зеленых», — и возвращаешься к себе домой. А то и в ресторан, потратить часть денег. Или в казино, чтобы избавиться от них совсем. Очень занятная «корпоративная вечеринка» игралась нами на празднике «Московского комсомольца» 11 декабря 1993 года. Дело в том, что Макаревич, у которого день рождения именно 11 декабря, никого из нас на свой вечер не пригласил. Зато Алексеич, работавший в «МК», организовал наше шоу на дне рождения газеты в подмосковном пансионате. Опасливый Кутиков участвовать отказался, и поехали в Щелково мы с Маргулисом, Ефремовым и Максом Капитановским в качестве звукорежиссера. Скажу честно, наша программа без Макаревича и Кутикова была не слабее, чем обычно. Женька завел свои блюзовые рулады, я поиграл рок-н-роллы и фокстроты, а народ веселился, иногда интересуясь, где нас еще можно будет увидеть в таком составе. Кстати, получили мы на круг долларов пятьсот, зато удовольствие от шоу было обоюдным. Уезжали мы на следующий день, сильно задумываясь о том, а не сделать ли такие поездки постоянными. Но тогда на «свободную экономическую деятельность» решился лишь Женька, через пару лет начавший время от времени выступать с «Воскресеньем».