Все уговоры происходили так: меня брали под ручку и нашептывали, как будет здорово, если мы с Ефремовым перейдем в «Машину». В основном, конечно, Кутиков, который рассказывал, какой Макаревич талантливый, как ему сейчас одному плохо, как он переживает. Говорилось о том, что надо поддержать товарища в трудную минуту. Мы поддерживали его, собутыльничали. Кутиков ходил и говорил, говорил. Скорее всего, это сыграло свою роль. Знаете, как женщины в таких случаях говорят: «Такому легче дать, чем объяснить, почему ты не хочешь этого делать». Вот так вот Кутиков и совратил нас на «Машину времени». Договорились для начала записать вместе альбом. Первая репетиция прошла в той же студии ГИТИСа. Мне поставили клавишные, как сейчас помню, Crumair Multiman, и мы как заиграли! Было это в мае 1979 года. Альбом нужно было записать за месяц, поскольку Макар собирался летом в Польскую Народную Республику. А поехал он туда не к Чеславу Немену, а к своему приятелю Мартину, молодому оппозиционеру (поляки все тогда числились оппозиционерами), журналисту и кинорежиссеру, который снимал фильм о русском роке. Очень против этой поездки был тесть Макаревича — политический обозреватель Центрального телевидения Игорь Фесуненко. Политический обозреватель — это ведь номенклатура ЦК КПСС, а тут зять, сам по себе персона неблагонадежная, да еще с польским товарищем — прямо «Солидарность» какая-то! Как прав был мудрый папа-Фесуненко! Коварный лях не только общался с Макаревичем, но и вероломно увел у него жену Ленку, в результате чего политобозреватель стал тестем зарубежного гражданина. Карьера могучего телебосса чуть не рухнула. Спасло его то, что Мартин как-то очень недолго пробыл в зятьях — погиб в автомобильной катастрофе. Злые языки утверждают, что не обошлось там без участия спецслужб.