– Ну? – напряженно проговорил Дорожкин, боясь шевельнуться. – Там тоже светится?
– Колдовство, – повторяла Маргарита. – Настраивала эту систему, насколько мне известно, одна из лабораторий института, да только теперь уж и концов не найдешь, увял он. Знаю только, что папка становится твоей в тот момент, когда кто угодно, да хоть тот же Кашин, напишет на ней, что эта папка принадлежит тому-то и тому-то, а там уж все сделает демон.
– Подтверждаю, – появился из ванной комнаты с мокрой головой Мещерский. – Стерва в переводе на русский литературный – нормальная самодостаточная женщина.
– А что понимаешь ты? – спросил Шакильский.
– Не самое плохое место, – смешно пожала она плечами. – Так что если вы прогуливаетесь иногда по Рязанскому проспекту, может быть, однажды столкнетесь и со мной. Но вряд ли меня узнаете.
– Дорожкин! – раздался довольный вопль Ромашкина. – Ты в шапочке? А я нет. Я лысый. Лысым можно и без шапочки.