— Мне всё равно нужно их восстановить, — вздохнула Орли. — Даже если у кого-то будет их копия…
— «Если его можно ранить, то можно и убить», — сказал Борька, красуясь перед Орли. — Так Шварценеггер говорил в «Хищнике».
Глеб положил айфон в шкаф и полез на кушетку под плед.
Тут Глеб почувствовал вонь. Отвратительный смрад разложения, сладковатый, липкий и жгучий. Сначала смрад скользнул в одоранте кондишна тонкой ниточкой, коснулся сознания один раз, коснулся другой раз, и вскоре Глеб понял, что эта вонь присутствует постоянно. А потом она стала усиливаться, делалась гуще, жирнее, сочнее.
Она родилась примерно в 1320 году. В пустыне Гоби жестокая засуха выгнала из нор миллионы сурков-тарбаганов и крыс-пищух. В поисках пищи полчища грызунов двигались через кочевья монголов. Среди крыс и сурков началась эпизоотия. Для людей она превратилась в чуму. Из мёртвых просторов Гоби отощавшие лошади кочевников привезли в города зачумлённые монгольские кибитки с раздутыми трупами, на которых кишели чумные блохи.
— В «ДиКСи», да? — уточнил Борька, искоса глянув на экран.