— А ты всегда выбирала человека, у которого должны появиться блага? — хрипло спросил Глеб, не оборачиваясь.
При Путине возродилось родное-совковое ти-ви, где оппозиции нет места. А любое интернет-телевидение было бы оппозиционным априори. Любое — кроме «ДиКСи-TV». «ДиКСи» не снимал сюжетов, он был просто коллажем. Дайджест из контента лояльных каналов тоже будет лояльным. Зато форма у него — модерновая: телеком третьей генерации. Государство должно было клюнуть на такую замануху.
— Взламывают кракеры. Хакер — тот, кто может всё. В том числе и взлом. А взломщики — кракеры.
— Ну, попозже перетрем, ладно? — завертелся Борька.
Глеб долго пялился на остатки кенотафа, потом наклонился и начал счищать снег с крышки, надеясь, что найдёт хотя бы какую-нибудь надпись. И надпись нашлась. Едва ощутимый рельеф. Глеб, как слепой, прочёл пальцами: «Покойся в мирѣ свѣтлем, гдѣ нѣсть ни печали, ни воздыханiя, но жизнь безконечная». Это были слова православной заупокойной молитвы. Их не могли написать на могиле демона. Ритуал уничтожения демона и самого Абракадабру русские заимствовали с Запада, из католичества. Откуда же эта надпись?..
В это время в замке на входной двери провернулись механизмы, и в прихожую вошла Орли. Глеб услышал, как на пол шлёпнулись сумки.