Мы скорбящие, но мы не лохи, подумал Глеб.
— Это не важно. Я опасаюсь не приговора, а дрязг следствия.
А Глеб нуждался в ритуале. В этой квартире он жил около трёх лет, здесь побывали многие его друзья и кое-какие подруги, но не случилось события, которое повенчало бы хозяина и его жильё, как это делает, к примеру, праздник новоселья. Устраивать традиционную попойку Глебу казалось как-то архаично. И теперь Орли с её чистой, радостной завистью и откровенным меркантилизмом словно заместила собой недостающий жест, она стала чем-то вроде кошки, которую на счастье запускают в новый дом.
Глеб читал, и ему начинало казаться, что чума — единственное содержание мировой истории.
— Невозможно вот так просто заявиться в «ДиКСи» и жонглировать личными профилями пользователей «ДиКСи-нета»! — заявил Глеб.
Глеб всё это уже слышал от Гермеса, читал в сценарии, а потому думал про Гурвича, Орли и Борьку Крохина. Зря Бобс решил, что он — носитель тайны. Его тайна открывалась логикой поступков и ситуаций.