- Oh, ein russisches Mädchen! Das ist, wer wir gerne zum Ausruhen werden!{1} - донеслось до меня из ближайшей колонны.
Чё за ботва? Машина остановилась сразу, как будто аккумулятор спёрли. Или скоммуниздили. Или... – ну, вы меня поняли. Вот грёбанные поляки! Или грёбаные? Всё время путаю, сколько «н» ставить. Вот взять у примеру Таллиннн...
Утром двадцать второго июня весь Новый Харьков молча ждал новостей.
Столько подвалов получилось потому, что купил Петрович не просто участок, а участок с каким-то ДОТом времен войны. Дот, конечно, после войны взорвали, но взорвали только наземную часть. Петрович же, разбирая обломки бетона с целью экономии стройматериала, выяснил, что три подземных этажа остались нетронутыми. И, после постройки дома сверху, активно эти этажи использовал в качестве хранилища всяких полезных вещей. Вещей было много. И это для меня было хорошо. Подумав еще немного, я пошел и запустил бензиновый электрогенератор: морозилка пока не оттаяла, а продуктов в ней было еще прилично. Не выбрасывать же!
- Нет, некогда было, я Родину спасал, - ответил я.
- Это-то? Это бурильная установка, артезианскую скважину бурить собирались. Но война вот, бурильщиков всех призвали, они сейчас в военкомате сидят. А установка тут осталась.