Маргарита обернулась, прошипела что-то едва различимое, и Ромашкин поспешил скрыться.
– Это уж как водится, – задумалась Маргарита. – Однако и без твоей помощи не обойдемся. Мало ли, здоров уж больно, вдруг мои пули его не возьмут? Сам знаешь, подранку что отворот, что наговор. У Кашина-то хороший калибр, да начинка стандартная.
– Границы, – снова осветился безмятежной улыбкой Шакильский. – Вы на зверя охотились с Диром? Ну это ведь вы тот молодой перец, которого Мигалкин выпотрошил?
– Да, – согласился Дорожкин. – Сфинксы необычные. Непохожи на питерских, скорее похожи на большого сфинкса. И что с ними?
– Она много чего говорит, – прищурилась Маргарита, посмотрела в окно, которое казалось прорезью из бездны на белый свет. – Придется, чувствую, тебе заделаться архивариусом. А там и до археологии докатишься. Вот еще хорошая профессия – эксгуматор. Но не слишком популярная на нашем кладбище. Или обойдемся почетной должностью краеведа? У Козловой дома был?
– Да, – согласился священник. – А также Ив Монтан, Жюльетт Греко, Фрэнк Синатра и многие другие. Наверное, некоторые из них пели как ангелы, но Эдит Пиаф была маленькой богиней. Вы опять не перекрестились, инспектор.