Первый клановец, умирающей своей смертью. Первый из моей семьи. Тут не прийти нельзя. Тоже традиция. В конце жизни каждый имеет право высказать обо всех, что думает, и не всегда это приятно. Есть у него еще право главу рощи или семьи попросить о чем-либо. Надо, снимая трубку телефона, думаю, сказать, чтобы со склада привезли пожрать и выпить. Ходить к нему будут несколько недель, Камень с горы так просто не загнется — крепкий мужик.
Дашка растерянно моргнула, потом, сообразив, улыбнулась. Слово «Земля» я даже в компании старых проверенных товарищей произносить не решаюсь.
— Вот это, — подумав, спрашиваю, — теория. Есть возможность сделать образец?
Переговоры длились недолго, капитан за собой вины не чувствовал и согласен был на проверку — нет ли на борту нелегального пассажира, сбежавшего со свободного острова. По-турецки он, правда, не шарил, о чем я прекрасно знал заранее, изъясняясь с хохлацким акцентом, но английский понял сразу.
Потом положим тело в корни его дома-дерева, там специальное место имеется, и дружно напьемся. Размах пьянки мне сложно представить. Никогда раньше такого не было. Несколько сотен взрослых, даже притом, что многих сейчас нет на острове.