— Скажи, фрекен, — с тревогой в голосе спросила Пеппи, — у настоящей дамы может урчать в животе?
— Я ее уже давно всю изрисовала. Но портрет моей лошади не уместился на этом крошечном листке. Сейчас я рисую как раз передние ноги, а когда дойду до хвоста, мне придется выйти в коридор.
Вдруг Томми прямо подскочил на месте от изумления.
— В самом деле, — подхватил Томми, — почему бы нам этого не сделать? Пошли!
— Как тебе только не стыдно, противная девчонка, — орал он, — ведь море здесь кишмя кишит акулами!
— Ага, — согласилась Пеппи, — но ты сможешь ей сказать, что когда ты был меньше, ты был больше.