— Глупости, — возразила Прокрида. — Принеси-ка мне вот что…
— Вырвать ему язык? — спросила Комето у отца.
Никогда, даже в мыслях, Птерелай не называл обитателей Левкады и Закинфа, Дулихия и Каламоса — «союзниками». Это были его люди. Телебои. Живущие под сенью Крыла Народа. Просто многие из них еще этого не знали. Играли в самостоятельность, именовали себя басилеями.
Это я, думает Амфитрион. Я — тоже тень. Я черной тучей висел над Электрионидами, толкая на безумство. Кому вы хотели утереть нос, глупцы? Сыну хромого Алкея?! Я никогда не хотел превзойти дедушку Персея. Соперничать с бурей? Отца же я не считал за соперника. Иначе, подобно сыновьям Птерелая, ринулся бы на вызов, как бык на красное — лишь бы сравняться с победоносным отцом. Или хотя бы заслужить его одобрение…
К пещере отвели сына богатого землевладельца.
— Она немая, — поясняет Алкмена. — Медия, рабыня.