— Обидеться, что ли? — задумчиво спросила Комето.
Они все здесь — семья ванакта. Восемь сыновей Электриона — с копьями в руках, юноши стоят плечом к плечу, закрывая мать и сестру. Славные парни, думает Амфитрион. Глядят волками. Небось, и с клыками все в порядке.
Птерелай кинулся в воду, вынырнул, нащупал ногами дно.
«Я плохая жена! Плохая! Я не могу зачать от своего мужа…»
«Внук Персея? — спрашивает дед, хмурый как обычно. — Нет, ты сын хромого Алкея. Я — сын Зевса, а ты — сын хромого Алкея. Запомнил? В этом-то все и дело…» Я твой внук, возражает Амфитрион. «Ну и что? — удивляется дед. — Ты воздвиг крепость из колесницы и дохлых кляч. Ты ждешь, пока тебя возьмут приступом. Важно ли, чей ты внук?» Важно, кричит Амфитрион. Дед пожимает плечами.
С видимой досадой Креонт потер переносицу. «Зачем ты делаешь из меня дурака?» — читалось на лице басилея. В своем удивлении он был не одинок. Амфитрион тоже чувствовал себя дурак дураком. Намеки Креонта оставались для него тайной за семью печатями.