Разговаривать с просителями Поликсен умел. Наверняка потрава куда больше потянет. Но олух уйдет довольный, и до конца жизни станет хвастать, как сидел с басилеем за одним столом. Пиво из одной чаши хлебал. Пусть врет, хвала богам. Все элейцы знают: Поликсен добр и справедлив!
— А это Амфитрион! Помнишь, Локр? Я рассказывал!
Как будто сам не знаю! Я ведь бог на то!
— Радуйся, Амфитрион, сын Алкея! Не узнал! Клянусь Зевсом, не узнал!
— Нет. Пусть сидят, сказал. Они там друг дружку быстрей сожрут.
Отсюда, над оврагом, где суетились прачки, был хорошо виден микенский холм. В сравнении с тиринфским он казался гигантом. С трех сторон Микены окружали ущелья, где и в жару не пересыхали источники воды. Хозяин округи, город властвовал над горными дорогами, лежащими к северу, до самого Коринфа. Мосты, насыпи, тропы — все сжал в кулаке. В Аргосе болтали, что имя свое Микены получили в честь гриба, утолившего жажду великого Персея. В Тиринфе — что здесь Персей потерял «яблоко» от рукояти своего знаменитого меча. Микенцы же утверждали, что именно тут Горгоны, гнавшиеся за убийцей сестры, возрыдали в отчаяньи — и повернули назад. Так, мол, возрыдает любой, кто покусится.