Босая ступня нащупала что-то твердое. Наклонившись, он поднял наконечник стрелы. Медный, сплющенный молотом лист с дерева войны. Размахнувшись, Амфитрион зашвырнул наконечник к забору.
— Твой отец, — твердым голосом сказал Гий, — велит тебе уходить с Пелопоннеса.
— Славный, — без выражения сказала Гипподамия. — Спи, мой славный.
Амфитрион поднял к небу указательный палец: сдаюсь, мол! И не удержался от смеха — так заразительно хохотал Пелопид. «Они же мне дяди! — громом ударила запоздалая мысль. — Клянусь щитом Афины, дяди! Братья моей матери…» Веселье захлестнуло его бурной волной. Зевс-Гостеприимец, я должен отнестись к ним с уважением! Дядя — второй отец, наставник и опекун. Пелопиды научат меня, глупого, кулачному бою…
— Пастух там есть, Тимофей. Врал, да. Не знаю, врал. Я его за левую ногу взял, за правую. Дерну, значит. Он спрашивает: зачем? Как зачем? Два пастуха лучше одного! Не надо, сказал Тимофей. Один пастух — лучше.
— Зачем — на глазах? Велю отогнать стадо в Элиду…