— Сердце. Говорят, умер во сне. Улыбаясь.
Поодаль, опершись на дубину, вздыхал Тритон: сочувствовал.
— Ну как? — крикнул ему Атрей, отфыркиваясь.
Бассарида тоже замерла, принюхиваясь. Раздувая ноздри, втянула кисловатый, едва уловимый запах хищной меди. Запах был незнаком Алепо, более того, он был чужд Тевмесской лисице по самой природе своей, и в нем крылась опасность. Настоящая опасность. Алепо попятилась, не сводя взгляда с собаки. Капюшон сполз на лицо бассариды, превращая девичьи черты в оскаленную морду. Лиса припала к земле, стремительно окутываясь, обрастая рыжим мехом; языком пламени полыхнул хвост, разбросав вокруг жгучие искры…
Итака раздражала девушку. Она прекрасно знала, какие причины вынудили отца начать строительство на острове-соседе; она сама прежде ратовала за переезд семьи на Итаку. Но теперь все здесь вызывало у Комето смутную тревогу. Западное побережье: обрыв и пустыня. Восточный берег: плавный спуск, буйство зелени. Узкие заливы; гроты, укрытые от глаз. Лазурь воды, слепящая белизна гальки. Чайки над морем. Деревни, карабкающиеся на холмы. Источники с ледяной, изумительно вкусной водой. Горный хребет с юга на север, похожий на позвонки исхудавшей собаки. Там, где иной решил бы, что он на Острове Блаженных, Комето не могла избавиться от ощущения, что копье уже занесено для удара.
— Я знал, что ты мудр! — просиял младший.