Многие задрали головы, ожидая явления Гермия в крылатых сандалиях. Однако вестник оказался земным. Толпа расступилась перед человеком, взмокшим от долгого бега. Ангел остановился перед ступенями алтаря, перевел дух. Грудь его тяжело вздымалась. Бегуну поднесли кубок с водой. Ангел кивнул, благодаря, сделал пару осторожных глотков, а остаток вылил себе на голову.
«Микены далеко. В Микенах войско. Ох, натешится Птерелай — меня убьет, семью вырежет, город сожжет и разграбит… Нет, сначала разграбит, а потом сожжет. Боги, о чем я думаю?»
— Ты убил этого Алкея, — убежденно кивнула девушка.
У ворот акрополя их ждали. Дорогие плащи — кайма, вышивка. Тисненые пояса, блеск золота. Знать Фив встречала «избавителя».
В кустах послышался шорох. Все замерли, обратившись в слух.
Кроме верного Тритона, с ним пошли те из фиванцев, чьих детей пожрала Алепо. Как с дедом, печально улыбнулся Амфитрион. В отряд Горгон, под руку великого Персея, шли люди, чьи семьи пострадали от божественных притязаний Диониса. В отряд ловцов, под руку Амфитриона Персеида, явились бедняги, чьи дети стали жертвами Дионисовой любимицы. Дед бился с богом, убивая вакханок. Внук ловил вакханку, одну-единственную, зверея от беспомощности. Ловцы дневали и ночевали в лесу, близ пещеры. Дважды Алепо приходила. Словно издеваясь, она приближалась на расстояние броска дротика. Пела песни, танцевала. Что ж, ловцы убедились, что копья ничем не лучше псов. Оружие не могло догнать Тевмесскую лисицу. От десятка стрел она уходила, как бегун — от десяти улиток.