— Весь в деда, — подмигнул он племяннику. — Говоришь мало…
Амфитрион встал в тени одинокой смоковницы. Ему чудилось, что от огня несет горелой плотью. Он ошибался. На кострах топили воск в широких, закопченных чанах из меди. Затем воск смешивали с медом и благовониями. Басилей расщедрился на драгоценные ароматы, способные осчастливить привереду-красавицу. Изрубленные тела обмыли и завернули в тонкие льняные покрывала. «Буссос, — вспомнил Амфитрион. — Сокровище здешних мест.» Слой ткани — слой медвяно-воскового расплава — слой ткани. Раз за разом. Пифосы, до половины заполненные оливковым маслом, ждали своей очереди. Когда закончат пеленать, тела погрузят в пифосы, зальют маслом доверху, закроют крышками и засмолят. Это до Тафоса можно за день добраться, если с ветром повезет. До Микен на телегах — не меньше трех дней пути.
Громовой рев перекрыл все: вопли раненых, дробь барабана, хлопанье паруса, плеск волн за бортом.
— Держись у меня за спиной, — предупреждает Амфитрион.
Прикончив угощение, Амфитрион вернул миску.
— Сыновья Зевса — они такие. Раз, и наповал!