Цитата #788 из книги «Внук Персея. Сын хромого Алкея»

Барабан стучал, как сердце бегуна перед финишем. Хлопало над головами полотнище паруса — боги не снизошли к мольбам. Все, кто не сидел на веслах, разбирали щиты и облачались в доспехи. «Осы» приближались. У телебоев оставался шанс проскочить, но Птерелай видел, что он тает с каждым мгновением: гребцы-афиняне тоже поднажали. На мачте корабля, идущего во главе северного роя, взвилась алая тряпка. Воздух с гудением пронзили десятки огненных жал, взлетев с ближайших «ос». Горящие стрелы падали в волны, с шипением гасли в пучине, но часть их достигла цели. Запасов питьевой воды едва хватило, чтобы потушить начавшийся пожар.

Просмотров: 6

Никому, даже богам во время молитвы, Сфенел не признался бы, что три года власти над Микенами были для него острозубой волчьей стаей. Они пожирали Сфенелову жизнь, пуская кровавую слюну. Дробили, перемалывали на обременительные пустяки. Отправить землекопов к южным насыпям. Отправить каменщиков к подземным колодцам дворца. Выделить «держателям земли» участки. Цена? Восемьдесят семь малых мер зерна каждый. Решить тяжбу с жрицей храма Геры. Да, боги не платят подати; жрицы же — другое дело. Пшеница уродилась скверно; ячмень — удачно. Переманить сукновалов из Пилоса. Стадо пастуха Телефа насчитывает сорок ягнят, пять дюжин овец и тридцать баранов. Пастух Телеф, дрянь этакая, задолжал казне полтора таланта шерсти. Вразумить, но не калечить. Прачке в день — две меры хлеба и смокв. Пять мер — надзирателю за работами… О Зевс! Неужели и ты, Громовержец, пируя на Олимпе, вынужден следить: Афродите — две меры нектара и амброзии, Афине — пять мер…

Просмотров: 8

Кричали со двора. Гий выскочил первым, забыв, кто в доме хозяин. Амфитрион вышел следом, не торопясь. Юнец-скороход приплясывал у калитки, словно на щиколотках его трепетали крылышки.

Просмотров: 9

Ладья с трудом вошла в узкую горловину бухты. Парус сняли еще в открытом море; спустили и мачту, уложив ее вдоль правого борта. Предвкушая скорый отдых, гребцы дружно орудовали веслами. Брызги срывались с лопастей, сверкнув горстью серебра, и дождем осыпались в пену волн. С берега ладья походила на колыбель младенца-гиганта. Нос и корма, задранные вверх, так и просили, чтобы кто-нибудь прикрепил к ним золотые цепи — и подвесил между небом и землей. Даже расшалившись, дитя не вывалилось бы — заботливые родители нарастили борта решеткой из толстых прутьев, обтянув их воловьей кожей. На обшивку пустили липу-старуху, на киль — скальный дуб; «ребра» — черная акация…

Просмотров: 4

Хриплый, надсадный голос. Меламп словно хотел докричаться до гостя с другого берега Леты, реки забвения — стоя одной ногой в царстве теней. Слова его ударили Амфитриона наотмашь — слова отца, хромого Алкея, и слова Питфея, трезенского правителя-провидца, вложенные в уста мертвеца. Лишь теперь Амфитрион понял, что все эти дни, узнав о безнадежном состоянии Мелампа, думал о нем, как о мертвеце.

Просмотров: 8