— Смотри, какая большая! — вдруг толкнула меня в локоть Вера и указала пальцем.
— Ну… — Тут я и сам задумался. — Вот это ружье сколько стоит?
О планах своих я пока еще никому не говорил. Я даже сам с собой их пока не очень обсуждал — не хотелось сглазить.
— Ты сегодня со мной иди, хорошо? Усадьба с дядей у нас общая, но дома разные. В гостевой поспишь, хорошо? Мне так спокойней будет, а то боюсь очень. А завтра — как сам решишь.
— На голове ранен, — кивнула она уверенно. — Мозги помялись.
Под цвет этой коры были и сами люди. Их европейское происхождение не вызывало ни малейшего сомнения: постриги каждого, умой и удали татуировки, украшавшие их лица и тела, — и можно, переодев, выпускать их на московские улицы, никто оглядываться не станет. Наряд же их состоял из самых настоящих саронгов — длинных запашных юбок, разукрашенных какими-то орнаментами, и болтающихся на шеях ожерельях. Все были худыми, сильными, хоть и не особо крупными, — похоже, их предкам пришлось пройти через голодные годы.