Так что и от ближайшего к моему дому совета — Одесского городского — я ничего хорошего никогда не ждал. Хотя знаю: есть в нём немало людей умных. И немало порядочных. Но скорость эскадры определяет самый тихоходный корабль…
…Но ведь буржуазия прагматична! Замкнуться в Галиции — даже объединённой в перспективе с Правобережьем Днепра — означало в конкурентной борьбе заведомо проиграть. Поэтому прагматики украинского национализма заранее причислили к «соборной Украине» уголь Донбасса, сталь Екатеринослава, порты Новороссии. Впрочем, мечты эти оставались мечтами, пока в 1918 г. Австрия и Германия не оккупировали по Брестскому миру юг России. Создавая оккупационную администрацию, они сочли за благо учредить государство «Украина», снабдив его гетманом.
Уточним: соседние страны никогда государственных языков в Швейцарии не устанавливали. К тому же и Германия, и Италия значительно моложе Швейцарской Конфедерации. А с 1869 года в Швейцарии не три, а четыре государственных языка — включая ретороманский. И деньги для этого языка выделяются отнюдь не только на начальное обучение.
На самом деле сама Украина по этой части ничуть не отстаёт от северного соседа. Донбасс по аварийности страшнее Кузбасса. Крым смело может оспаривать титул криминальной столицы не то что у Питера, но даже у Екатеринбурга (а уж Москва с Ростовом и Одессой на таком фоне просто меркнут). Но рядовой украинский избиратель непременно испугается грозных российских бандитов — ведь о них сняты такие убедительные телесериалы!
Правда, такой сценарий вряд ли по вкусу Галичине. Её, как известно, объявили образцом украинской идеи ещё в XIX веке тогдашние хозяева — Австро-Венгерская империя. Главный тогда конкурент империи Российской по совету поляков — предыдущих конкурентов — надеялся таким способом вбить клин между древним югом Руси и северной частью великого Янтарного пути «из варяг в греки», ставшего когда-то становым хребтом новой великой державы.
Но все эти решения, по крайней мере, укладывались в рамки извращённой, но всё же логики. До недавнего времени снимались лишь названия, данные предками нынешней советской власти, пытающейся от них отречься, чтобы без помех длить их дела.