— Тебе как раз ничего не надо делать, — сказал Лаврик. — Продолжай в том же духе — тесная дружба, постельные развлечения, выполнение с дурацким видом разных пустяковых поручений. А обо всем остальном дядя Лаврик позаботится. Ему не привыкать в грязи копаться. Вопросов не задавай, ответов все равно не получишь…
Оказавшись за пределами поселка, они сбросили балахоны, упрятали их в сумки на поясе, и обходя поселок по широкой дуге, придерживая автоматы, вжарили по ночному редколесью.
Наконец появившийся наверху Хмурый сделал жест, успокоивший всех. Мазур подал знак. Несколько секунд — и они вшестером стояли в рощице, держа стволы наизготовку, увешанные короткими мотками нейлоновых веревок. Стояла тишина, разве что подавали голос неизвестные птахи. Время известное, самая жара, здесь в эти часы все, кто только имеет такую возможность, укрываются в тени, даже не особо дисциплинированные аборигены часовые.
— Еще один втык, — сказал Мазур. — Углубленный и расширенный.
— Если случится очередное ЧП или… — он многозначительно глянул на Мазура, — или какая-нибудь аморалка… Дела, я обещаю, примут гораздо более жесткий оборот. Напоминаю: при всем вашем нынешнем выгодном положении вы остаетесь частичкой Вооруженных Сил, что является как большой честью, так и большой ответственностью…
Мазур мельком глянул на неподвижное, уже наливавшееся восковой бледностью лицо Джигита. И снова не было времени на эмоции и чувства, он сейчас думал совершенно о другом: как замечательно, что у нас нет серьезно раненных, вообще нет раненых, как это здорово, с точки зрения поставленной задачи…