И осушила до дна свою рюмку так сноровисто, что вызвала бы нешуточное уважение у любого русского человека, которому довелось бы это зрелище наблюдать. Лихая девочка, чего уж там. С полчаса назад живого человека пристрелила, как муху прихлопнула — и вряд ли намерена по этому поводу комплексовать…
— Спасибо, компаньеро, вы нам очень помогли…
— Ну, значит, все в сборе, — хитро сказал Филатов ровным голосом. — Командир подразделения, командир действовавшей группы и представитель особого отдела… С кого начать, орлы вы наши боевые? Кому первому вставить фитиля на полметра, вашу мать? — он обвел всех по очереди тяжелым, неприязненным взглядом. — Что-то никто не разевает рот и не трещит о своей экстерриториальности… Ну да, я прекрасно знаю, что ваша шарага…
— Разомкнулись подальше, — деловито сказал Морской Змей, потом свистнул и махнул рукой.
Он вытащил из своей легкой брезентовой сумки несколько сложенных вчетверо листов бумаги, выглядевших новехонькими. Тщательно развернул один, разгладил ладонью. Троица сдвинула головы. Это тоже оказалась карта но, во-первых, выполненная типографским способом, а во вторых — контурная: ни единого названия, ни единой точки, обозначавшей бы населенный пункт, ни единого условного значка.
Это он увидел доктора Лымаря, шагавшего к ним с германским пулеметом на плече — не утерпел-таки эскулап, свинтил с треноги беззастенчиво…