По дороге к южному выезду из города мы остановились у рынка под открытым небом.
— Ладно. Нож, показывай наконец, где этот их курятник.
— Что за дьявольщина? Они опять здесь! Все, кроме Повешенного, Хромого и Душелова!
Вскочив в седло, я направил коня в образовавшуюся брешь. Карликовые лошадки бежали слишком медленно, чтобы хотя бы приблизиться.
— Да, верно. Где контракт длится так долго, там Отряд совершенно теряет лицо, переженившись на местных и всякое такое. Превращается в наследственных телохранителей, передающих оружие от отца к сыну. Однако скоро истинная сущность морального разложения этих, так сказать, князей сказывается, и кто-нибудь решает обмануть нас. Тогда ему режут глотку, и Отряд движется дальше.
Я не знал местного языка. Я не понимал таглиосцев. История их представляла собою сплошную тайну, и Лебедь с приятелями, пускавшие порой солнечных зайчиков в густую тень, здесь подмогой не были. Конечно же, я ничего не знал о Хозяевах Теней и народе, которым они правили. То есть ничего, кроме того, что мне было сказано, а это еще хуже, чем ничего. А самое худшее — я не имел ни малейшего представления о землях, где, возможно, придется воевать. И для поиска ответов на все эти вопросы времени не оставалось.