Все таглиосцы, каких мы только видели, были милыми, дружелюбными людьми, благословенными землею, где жизнь не есть непрестанная борьба. Однако даже деревенские, похоже, посвящали большую часть свободного времени батальонам своих божеств…
— Я сказал хоть слово о доверии к нему?! Мы — тягловая лошадь для какого-то его замысла. Поэтому ему нужно сохранить нас в добром здравии. Что еще неясно?!
Устал. Ох, чертовски устал. Хочется только спать. Но не могу. Стрела. Хотя скоро, наверное, ослабну. Жажда. Спасибо, хоть не такая, как при ранении в брюхо. Чего не хотел больше всего, так это умереть от раны в потроха. Ха-ха. И вообще умирать.
Они прибыли утром. Рано. Сопротивления не ждут. Предвкушали, что именно будут делать в Таглиосе.
— Что-то такое с твоими мозгами, Костоправ, — заметил Одноглазый. — Наверное, около Госпожи много вертишься.
— Сиди уж, Лозан, — сказал Мотер. — Я поеду. Я в лучшей ферме.