— Костоправ, — спросил Одноглазый, — ты точно ничего не можешь для него сделать? Повыплюнет ведь все легкие и помрет. Тогда нам плохо придется.
Поройся же в хитрой торбочке с фокусами, Костоправ! Давай, Капитан!
Шестерым я отказал сразу, а одного, с золотыми коронками на передних зубах, принял. Гоблин с Одноглазым, будучи самозваными распределителями имен, окрестили его «Ваше Сиятельство».
Сидящий у окна исторг из себя зловещее шипение, все усиливающееся и переходящее в холодный, презрительный хохот.
— Ты набралась духу обойтись с ними решительно? — улыбнулся Копченый.
— Видите? Все же Летопись кое на что годна!