— Зрелищность, — напомнила мне Госпожа мою же старую максиму, хотя и в несколько ином смысле, — это мощнейшее оружие как в бою, так и в политике.
Я так и подскочил — Одноглазый вошел совсем неслышно.
Пока разум гонялся за одним противником, тело разделывалось с другими. Она орудовала мечом с грацией танцовщицы и мастерством полубогини. Вначале она ощущала возбуждение, не посещавшее ее много лет, если не считать тантрического пути достижения подобного состояния вчерашней ночью. Затем оно перешло в полное спокойствие, мистическое отделение Себя от плоти, растворившейся в некоем величайшем, восхитительнейшем и смертоносном целом.
— Этих двоих — во сне удушу, — пробормотал я про себя.
Дней через десять, значит, выясним наверняка, как сильно подействовала Годжа на местные умы. Я предполагал продвигаться к Деджагору, делая по двадцать миль в день. К югу от Майна дороги высохли. Эх, как им было удобно тянуть к броду войска…
Когда взор мой прояснился, я увидел громадного волка, несшегося справа от нас и мерившего землю прыжками, превосходившими и галоп наших скакунов. Старина Меняющий Облик… Вот кстати!