Она задрожала в моих объятиях, словно пойманная мышь.
Тот, кто больше помалкивал, злобно сплюнул и двинулся к выходу. Двое остальных, поколебавшись, последовали его примеру. Говорить более было не о чем.
— Они уничтожили ваши непобедимые армии, детки. Они перешли реку везде, где только можно. Что вы предпримете теперь, дрожащие псы? Ваши провинции — словно женщина, нагая и распростертая навзничь. Двухсотмильная прогулка за Копье Страсти, и они — у ваших ворот! Что вы будете делать тогда? Что?! Что?!! О горе, горе, как избыть тебя?
Я приказал Сопатому объяснить Могабе, что нам все же не полгода воевать, к чему столько запасов? Достаточно на раз или два, пока не минуем Порог. Он заболтал в обе стороны. Могаба героически боролся с диалектом Самоцветных Городов, который уже начал осваивать. Умом и сообразительностью он не был обделен. Мне он нравился. Мыслил он достаточно гибко, чтобы понимать: за двести лет легко могли возникнуть две различные версии Отряда. И, соответственно, старался отнестись к нашей без предубеждений.
Только чем будем кормить? Наши собственные припасы мы уже подъели и принялись за трофейные.
Если кто из этих клоунов забрался сюда подглядывать — ноги переломаю!