«Не научит, — вздохнул Амфитрион. — Таким родиться надо…»
— Два года. Как вы помирились, так и делают.
— Косматый пообещал, что тогда я буду жалеть об этом всю жизнь. А потом — всю вечность. «Даже на берегах Леты, где нет памяти, — сказал он, — ты не забудешь свою ошибку. Тантал и Сизиф покажутся счастливчиками рядом с тобой…» Я поверил ему.
Икария скрылась за горизонтом. Ладья переваливалась на пологой зыби, как баба на сносях, ковыляющая по гальке берега. Корабль забирал на восток, в сторону не видного пока острова Самос. С небес исправно жарил Гелиос — из каждой волны подмигивал, слезу из глаз вышибал. На небе — ни облачка. Сплошь выцветшая бирюза, без единой белой трещинки. А вот поди ж ты — упала на море дурная муть. В пяти стадиях не разглядишь ничего: парное молоко…
— Не бойся, — повторил Косматый. — Ты слишком красив для насилия. Я был…
— Хорошая кровь, — сказал Эхион. — Полезная.