Левый глаз Персея косил так, что грозил вылезти из орбиты. Впору поверить, что этим, налитым кровью глазом он до сих пор видел — вот, диск чертит убийственную траекторию, устремляясь к западным трибунам, и не добежать, не успеть даже в крылатых сандалиях…
Скрипела под ногами влажная трава. Редела мгла. Вверху, обгоняя путников, спешили на юг бесконечные стада туч. Ветер играл на свирели. Свита отстала. Ощущение чужого присутствия осталось. Они по-прежнему были не одни.
— Ух ты! — оценил чей-то восторженный бас.
— Чемерица, — сказал Меламп. — Я добавил туда черной чемерицы.
— Последний шаг на пути в боги — победа над равным. И Дионис это знает. А после отцовской клятвы… Кто из Олимпийской Семьи встретился бы с ним? — никто. Ни для битвы, ни для спора. Если высшие избегают схватки, как их победить? Он бы вечно скитался по земле второсортным божком. Но есть исключение — Владыка Аид, старший из мужчин Семьи. Не было случая, чтобы наш дядя поднимался на Олимп. Но он Олимпиец по мощи, власти и происхождению, и этого не отнимешь. Смертному проще простого спуститься в его владения. Надо всего лишь умереть. Богу это сделать труднее. Что ж, Дионис нашел простака, который помог ему в пути.