— Верно, Ваше Величество, — ответил я смиренно. — Вам угодно верить, что вы — единственный народ на свете, но я видел всякое! Один раз даже эльфа и гнома вместе…
Я зябко повел плечами, никакой вроде бы прямой угрозы, но такое гадостное чувство, словно в меня прицелились из арбалетов, а я даже не вижу стрелков. Надо бы побывать и в других городах, но этот, по словам Беаты, один их трех самых богатых в Морданте, наиболее крупных и влиятельных. Странно еще, что почти ничего не слышу о правящем сейчас в Морданте короле Руперте. В прошлый раз он даже велел привести меня, чтобы за игрой в шахматы мельком взглянуть на такую диковинку, какой меня представили. Что-то совсем уж плебейский город… Плебейский в прежнем значении, когда вся власть в руках ремесленных и торговых гильдий, а родовая знать отстранена от управления…
— Привет странствующим, а также путешествующим!
Я подошел к ней вплотную, она отступила на шаг и, споткнувшись о край ложа, села на него с размаху и уставилась на меня громадными испуганно-любопытными глазищами. Длиннющие ресницы пару раз мощно хлопнули, придавая хитрющей мордочке беспомощно-глупое выражение.
— Не понимаю, к чему ты. Люди — не свиньи.
Я наблюдал с угрюмым интересом, как две фрейлины смачивают чистые тряпочки и тщательно протирают тело хозяйки, сочное зрелое тело здоровой женщины, с небольшими отложениями на боках, чуть выступаюшим животом, крупной грудью, слегка провисшей от собственной тяжести, а две подбирают капли сухими платками.