В кресле, больше похожем на трон, в проходе между ширмами и длинным столом, сидел Слимп. Собственной персоной.
— О! — восхищённо сказал Мар. — Ух ты! Ого, — и замолчал, быстро нагреваясь: медальон перекачивал даренные заклинания в себя, впитывал их словно промокашка чернила; одновременно расчётный жетон остывал в руке Семёна, становясь холодным как ледышка.
— Так как поесть вам, Симеон, толком не удалось... м-м, бывает, бывает... то вы, надеюсь, не откажетесь... — Шепель, побренчав связкой ключей, открыл сейф, достал оттуда аккуратно сложенную скатерть и застелил ею стол: скатерть была расписной, старательно украшенной по краям серебряным шитьём в виде замысловатого восточного орнамента; воздух над столом тут же наполнился тысячами мельчайших искорок — скатерть явно была волшебной.
— Симеон! — торопливо приказал монах. — Клади аптечку в повозку и запрыгивай! Сейчас он чесанёт. Ох и чесанёт! — Семён ухватил сундук, поднапрягся и рывком перенёс его в повозку, после чего и сам запрыгнул в неё: в повозке была лишь одна лавка, для возницы, потому Семён устроился на дне возка, возле аптечки. Отец Вуди, подобрав полы сутаны, покряхтывая, забрался следом — на лавочку.
— Попробовать, что ли? — в сомнении спросил Семён, взвешивая шлем на руках. — Килограмм десять будет. И как они его носили?
— Тем более прогуляюсь, — решил Семён и направился по коридору вглубь: медленно, неторопливо, внимательно глядя по сторонам.