Семён ничего не ответил, повернулся и пошёл вокруг мавзолея — говорить с Шепелем ему больше не хотелось: высказанные Маром опасения весьма походили на правду. Весьма.
— Да фиг с ним, — Семён разочарованно побрёл прочь от моря. — Какой Мир, такие и обитатели. Чокнутые... Чокнутый Мир. А что, подходящее название! Хм, надо будет сюда ещё разок заглянуть, под настроение: запиши-ка, Мар, его координаты, или метку где оставь. На своё усмотрение... Слушай, я всё хотел тебя спросить — а почему мы, собственно, здесь оказались, а не там, куда должны были попасть? Стоп, я уже сообразил, можешь не отвечать.
— Как настроение трудовых масс? — конспиративным шёпотом спросил товарищ-особист, кивнув в сторону фонтана. — Категория возмущения гранична пункту «ж», или?..
А впереди, неподалёку, прямо перед Семёном, стояло чудо архитектуры. Не Тадж-Махал, конечно, но тоже весьма и весьма впечатляющее чудо — семь высоченных этажей из нержавеющей стали и дымчатого хрусталя; сооружение походило на праздничную новогоднюю ёлку с переломанными как попало ветками-этажами. На ёлку, установленную пьяным хозяином вверх тормашками.
— Какой туннельный? Какое стиранье?! Ничего не понимаю, — с досадой воскликнул Семён. — Я просто хотел с вами поговорить, спокойно, по-человечески, а вы шарахаетесь от меня, как буржуй от налогового инспектора. Живой я! Не призрак.
— У меня есть только одно требование, — сказал дубль Кардинала, усаживаясь на место. — Не творить никаких интриг у меня за спиной... то есть, за спиной Кардинала! И никогда не пакостить мне... ему.