– Они великолепны, Яна, и не потому, что это твои картины. Я сказал бы то же самое любому другому человеку, написавшему их.
Наш поцелуй длился какой-то миг, затем она мягко, но настойчиво отодвинула меня от себя.
– Что это? – спросила она, потянув носиком воздух.
Прошка, конечно, со мной поедет – сразу по нескольким причинам. Самая главная, конечно, та, что кофе он варить умеет, да так, что даже зло берет, если честно. Я ведь сам его учил, а что в результате? Этот законченный негодяй и мерзавец, который даже лошади на копыта посмотреть не может, варит его так, что только от одного запаха с ума сойти можно.
Когда начал играть, тихонечко скрипнула дверь. Понятно кто, все-таки добился своего.
– Эх, Коллайн, Коллайн. Для того чтобы ты смог попасть на бал в императорском дворце, мне пришлось тащить тебя через пол-Империи, много раз подвергать опасности твою жизнь, иногда кормить тем, от чего и собаки отвернутся. Еще мне пришлось заставить тебя участвовать в самоубийственной атаке. И что я теперь слышу? Какая черная неблагодарность! Нет чтобы сказать мне как лучшему другу – эти полыхающие щеки так идут вашему пылающему лицу…