Господи, до чего же хороша акустика в этом зале – но и мой голос звучал так, что я сам бы никогда не поверил, что способен на такое. Никогда у меня не получалось так хорошо, и никогда больше не получится. Мой голос метался по всему дворцу, залетая в каждый уголок, и бился об высокий потолок, пытаясь вырваться наружу, туда, где было небо и свобода, о которой я пел.
– Яна, но ты же не собираешься привлечь для своей мести какого-нибудь красивого мужчину?
Побывали мы с Коллайном и на новоселье Герента, преподнеся в подарок зеркало. Домик оказался славный, и было хорошо заметно, что жена управляющего очень довольна.
Теперь я точно знаю, что нюхательная соль – это кристаллы аммиака, от запаха которого и пришел в себя. Прошка держал меня за плечи, приподняв туловище над столом, а Ворон заканчивал перевязку.
– Артуа, мне не нужно так много людей… – заговорил явно обрадованный Коллайн.
Легкий бриз с моря шевелил занавески на распахнутом окне. Все тут у них не по-людски: давно уже пора с берега дуть, на дворе почти темно. А Прошка – негодяй, теперь в этом нет никакого сомнения.