Пришлось рассказать фер Энстуа все подробности.
В Империи существует семь трактов, расходящихся от столицы в семь разных сторон. На трех из них я уже был.
Я ответил, что уже насмотрелся сегодня, но если бы пригласить того музыканта со свирелью… Или как она там называется? И, торопясь, чтобы он правильно понял, объяснил, что очень впечатлен его игрой. Этот мальчишка действительно играл так, что невозможно было понять, как из этой полой тростинки можно извлечь такие звуки. Это была грустная мелодия, но печаль ее была светлой и чистой, и держал он инструмент в самом углу губ. Никогда еще я не видел и не слышал ничего подобного – ни самого инструмента, ни такого звука.
Со стороны лагеря донесся довольный гогот, когда одна из женщин попыталась дать отпор насильнику, захотевшему немного любви. Мне хорошо было видно, как, подбадриваемый своими товарищами, он ударил женщину по лицу и повалил ее на землю прямо возле костра.
– Ой, не знаю, как вам и помочь, барон… Единственное, что мне приходит в голову, – сделать так, чтобы женщины вообще престали вас интересовать.
Музыкант, часто кланяясь, пятился до самых дверей, обнимая скрипку так, как далеко не каждый обнимает любимую женщину. По крайней мере, я заставил его сбрить эту ужасную пародию на бороду…