– Чему вы там смеетесь? – с подозрением спросила императрица.
Рядом страшно взвыл Тотонхорн, опустившись на колени перед неподвижным телом сына и вонзив ногти в бритую голову так, что из-под них выступила кровь.
Янианну действительно никто не узнавал, а если таковые и находились, то они тщательно делали вид, что не признают ее величество. К ней постоянно подходили кавалеры, приглашая ее на очередной тур либо же просто пытаясь обратить на себя внимание. Но это происходило не так, как обычно обращаются к ее величеству. Сначала это ее очень забавляло – приятно, когда в тебе видят красивую девушку, а не императрицу и проявляют внимание именно по этой причине.
Вот бандиты зашевелились, готовясь к движению, и звуки стали различимыми. До них еще прилично, метров триста – триста пятьдесят, обычными ружьями не достать, а вот штуцером можно и попробовать.
Со стуком вошел в комнату Прошка, уже в дорожной одежде.
Глубокой ночью, когда мы насытились объятиями и ласками друг друга, я опять рассказывал ей о своих приключениях во время похода за золотом. Яна прижималась ко мне в особо страшных местах, отчего я мгновенно терял нить повествования. Поняв это, она начала прижиматься чаще, чем того требовали события, и каждый раз счастливо смеялась, пока я не понял, в чем дело.